Я рад, что защита прошла хорошо. Рад, что успел до праздников сделать еще пару дел по документам, даже учитывая то, что проект заключения мне пришлось редактировать на кафедре сразу после защиты, а сопроводительные письма нести на следующее утро.
Сам процесс прошел неплохо. Если вынести за скобки (что не так-то просто) формальную сторону дела, можно признать, что мне даже понравилось. И научрук, и Богатов, пришедший меня поддержать, говорили, что я хорошо держался (Богатов почему-то сказал, что я троллил ответами профессоров и, что непросто, при всех размышлял). Мне же казалось, что я завалился куда-то за кафедру и оттуда, едва припоминая слова, что-то вещал.
Вопросы были самые разные. Не было тех, которые ожидаемо поставили бы меня в тупик. Был, правда, один каверзный – раз у вас реконструкция ницшеанской концепции истины (сказал любитель философии науки), скажите, мол, как в ней определяется истина, какие существуют аргументы в пользу концепции и какие проблемные места? Если ставить ее в ряд, скажем, с корреспондентной теорией, конвенциональной и т.д.
Другой вопрос был неожиданный и от профессора, которая любит ставить неудобные вопросы. Но он не был слишком сложный. Спросили, чем отличается становление от развития. (Только сейчас до меня дошло, что это она пыталась зацепиться за фразу "становление философа" в контексте мысли Ницше; но я-то начал ей говорить о жизни как воле к власти и становлении.)
Еще один поставивший в тупик вопрос – это когда престарелая преподавательница прочитала в автореферате список моих статей, выудила оттуда несколько понятий и спросила: а как вам помогли в исследовании вот этот (первое понятие), этот (второе) и этот (третий) методы? Пришлось просто сказать, что это никакие не методы.
Ну вот. Остальные были, может, интереснее, но меньше запомнились: были не такие удивившие.
Что касается того, чему я не рад, это – банкет после защиты. Было несколько мерзенько смотреть на празднующих канун нового года за наши деньги профессоров. Никуда не денешься: сам вписался в эту систему.
Еще – нервы ученого секретаря. Мы делали за нее ее же работу (это тоже во всех почти диссоветах так, но все равно), а она на меня из-за мелочи прям сорвалась перед защитой. Я в таких случаях не умею кричать, но стараюсь держать удар. Это ее выбесило еще больше.
Самое странное, что я и обижаться или злиться толком не умею. Вскипел на несколько минут внутренне – и все. Это у меня откладывается лишь интеллектуальным презрением где-то внутри. Может, это даже неправильнее.
И да, я пил сначала на банкете, потом на корпоративе. Причем в день защиты – джин (сразу, когда вышел и пошел с подругой прогуляться), вино, коньяк и потом снова вино. А на третий день, под Новый год, пошел в магазин редкой книги (где добыл книгу Михайлина – он из нашего университета, между прочим; не только филолог и исторический антрополог, но и немалоизвестный переводчик – и "Лес" Бибихина), а там мне налили виски. Отметить защиту и проводить уходящий год. Такие дела. Нет, норму я почти блюду и к неприятным последствиям "загул" не привел